На этот раз у Ирины получилось и заснуть и даже выспаться. Поэтому, когда они с Анной ровно в полночь приняли после Александра и Степана дежурство возле верёвки, Ирина чувствовала себя вполне благодушно.
Чтобы им с Анной не было страшно, они зажгли возле пещеры костёр, а сами перебрались внутрь пещеры. Там можно было и говорить, не опасаясь быть услышанными снаружи, и неожиданного нападения хищников из тьмы леса можно было тоже не опасаться.
Бросив на каменный пол пещеры коврики и спальники и, разместив внутри пещеры пару свето накопительных фонарей, Ирина и Анна приняли удобные позы и взяли в руки промежуток верёвки, между той её частью, что уходила вглубь туннеля и той частью, к которой был привязан колокольчик, чтобы лучше чувствовать любой Викин сигнал.
И лишь удостоверившись тем, что все необходимые для дежурства приготовления сделаны, Ирина очень доброжелательно начала расспрашивать Анну обо всех её жизненных перипетиях.
Анна, которая целый день ждала этого момента, моментально отдалась своим чувствам, поскольку эмоции уже сутки бушевали в ней, не затихая и, не видя естественного выхода, уже переливались через край. После первого же Ирининого вопроса о жизни она сразу же зарыдала, и лишь проплакав громко и навзрыд минут двадцать, начала обиженно говорить:
- Ну, какая это жизнь? Ведь никто, понимаешь, никто не хочет со мной жить!!!
- Успокойся, пожалуйста, и расскажи мне всё по порядку. Кто именно не хочет с тобой жить и почему? Девочки тебя чем-то обидели? – обеспокоилась Ирина.
- Ну, причём тут девочки?! – воскликнула Анна и снова зарыдала.
- Ну, успокойся, успокойся... - погладила её по спине Ирина, придвинувшись ближе. – Успокойся и рассказывай всё по порядку и с самого начала.
- С начала? – удивилась Анна.
- Ну да... - быстро ответила Ирина.
- Тогда я и не знаю с чего начать... - всхлипнула Анна.
- А ты попробуй... - мягко и очень доброжелательно уговаривала её Ирина.
- Сначала мою мать и меня бросил мой отец, – не задумываясь, твёрдо и очень серьёзно заявила Анна. – Но я его не знала. Это было ещё до моего рождения. Потом нас бросил дядя Коля, когда мне было пять, а потом дядя Витя, когда мне было одиннадцать. Потом и у меня отдельно неприятный случай был. А потом одноклассник Вова променял меня на Надьку. Потом меня бросил Серёга, потом Лёха, потом Гога, а потом Сергей Николаевич – Настин отец. После него был ещё Василий Петрович и Игорь Константинович. Ну а теперь ещё и Валерий. И это, конечно, не все – только основные. Те, которые сильно обидели.
- Да-а-а... - удивлённо выдохнула Ирина. – Ну и список! И это всего за тридцать три года твоей жизни! Неужели мужчины всегда тебя бросали, а ты их ни разу?
- Да я и подумать об этом ни разу не успела! – возмутилась Анна.
- И что все они были сволочи? – недоверчиво спросила Ирина.
- Я и не знаю... - растерялась Анна. – Я как-то об этом не думала. Когда всё было хорошо, они вроде бы нормальные были, а потом вдруг раз... и чужие.
- А почему они все тебя бросали?
- Да мне и самой хотелось бы узнать!.. - всхлипнула Анна.
- Ну-ну – перестань! – строго попросила Ирина. – Лучше расскажи мне, что это за случай такой неприятный был перед тем, как тебя одноклассник бросил.
Анна неожиданно обеспокоилась, не решаясь говорить. Она даже попыталась вскочить и выбежать из пещеры. Но после того как Ирина её заботливо усадила на место, Анна с опаской выглянула из пещеры – не слышит ли её кто. И лишь после того, как убедилась, что никого поблизости нет, переместилась вглубь пещеры и тихим голосом начала говорить:
- Да нет. Тот случай не перед Вовочкой был, а после того как маму дядя Витя бросил. Она тогда сильно страдала и поэтому отправила меня на зимние каникулы к тёте Нине в деревню - под Тулу.
Она снова замолчала – толи, вспоминая, толи, снова не решаясь говорить. Ирина осторожно тронула её за плечо и доверительным тоном прошептала:
- Не бойся. Лучше расскажи – тебе же легче станет.
Анна нерешительно посмотрела Ирине в глаза и тихо прошептала:
- Понимаешь, это действительно нехороший случай был. И я, если честно, никогда и никому о нём не рассказывала...
- Тем более расскажи. Зачем мучить себя и дальше? – мягко улыбнулась Ирина.
- А ты никому не расскажешь? – в отчаянии спросила Анна.
- Да кому я могу рассказать?.. – искренне растерялась Ирина.
По всему было видно, что Анну давно мучит эта секретная история и ей очень хочется её рассказать. Вот только не было в её жизни ни одного человека, кому бы она могла довериться. Никогда не было. Да и сейчас нет. Да и Ирина – кто она вообще такая? Она ведь, по сути, чужой человек. Какое ей дело до Анны? Праздное любопытство? Но с другой стороны Ирина действительно никого из Аниных знакомых не знает и живёт в лесной глуши далеко от Москвы, а это значит, ей можно рассказать свою тайну, как попутчику в поезде, которого никогда больше не увидишь...
А Валера? Она ведь может рассказать Валере! Так ведь Валера итак уже её бросил!..
И Анна смущённо начала говорить:
- В той деревне, конечно, были и другие дети моего возраста... - не глядя Ирине в лицо, тихо говорила она. – Мне было одиннадцать. И у меня была подруга по имени Люба и ещё несколько деревенских подружек. А с мальчишками мы тогда и не дружили. Только поглядывали на них со стороны...
Она замолчала, потом тяжело вздохнула и, ещё сильнее смутившись, продолжила:
- Понимаешь, я тогда другой совсем была! Страшненькая, худенькая и много читающая. Мне на лыжах нравилось кататься, на коньках, а всякие там лямур-тужур или что похлещи – это всё мне было не понятно! Мне было, конечно, жалко маму, но я не понимала, почему она так сильно убивается, ведь ничего хорошего этот дядя Витя нам никогда не делал. Только пил и бил её!..
Она снова замолчала и они минут пятнадцать сидели молча. И в этот раз Ирина её не торопила. Она терпеливо ждала, когда Анна сама решится ей открыться.
Анна снова тяжело вздохнула, испуганно посмотрела на Ирину, потом в смущении отвела взгляд в сторону и взволнованно продолжила:
- В тот день мне ужасно хотелось кататься на лыжах с горки, а тётка меня то в магазин пошлёт, то к соседке. В результате я вышла кататься очень поздно. И до горки, что за деревней в лесочке была, лишь, когда стемнело, добралась. Но я тогда смелая была. Мне тьма была не помехой. Я каждую кочку на той горке наизусть знала. А из-за того, что стемнело, остальные дети быстро разошлись, и я каталась одна. Наверное, около часа... в полном восторге и безграничном счастье... - она печально вздохнула и обречённо добавила: - А потом пришёл он...
Она пыталась сразу же продолжить, но слёзы и злость одновременно подступили к её горлу, не давая произнести ни слова. Тогда она снова замолчала и лишь спустя несколько минут с обидой в голосе продолжила:
- Он был уже взрослый - ему было лет двадцать пять! К тому же не местный! И он тоже любил кататься на лыжах!..
Анна с остервенением оторвала небольшой кусок полипропилена от своего коврика и с силой швырнула его в костёр. Появился неприятный запах, и Анна, скривив лицо, стукнула несколько раз кулаком по каменной внутренности пещеры, а потом со злостью в голосе и яростным огнём в глазах продолжила:
- Понимаешь, он был для меня взрослым дядей, но он катался вместе со мной и так же, как и я радовался каждому спуску. И мне очень понравилось с ним кататься!..
Неожиданно плечи её затряслись, и она бессильно уронила руки вниз. И лишь всхлипнув пару раз, она печально продолжила:
- Мы вместе радовались, а потом он отстегнул мои лыжи, подхватил меня на руки и начал меня кружить. Я его попросила опустить меня на землю, ссылаясь на головокружение, тошноту и боль в животе. И это была моя роковая ошибка!.. – она снова тяжело вздохнула, а потом отрешённо продолжила: - Он тут же назвался доктором и влез ко мне в трусы...
- Он тебя изнасиловал? – обеспокоенно и очень осторожно спросила Ирина.
- Не в тот раз... - растерянно и смущённо ответила Анна.
- Мне жаль! – искренне посочувствовала Ирина.
Теперь они обе сидели очень серьёзные и печальные. Ирина уже прикоснулась к Аниной тайне и, хотя всех подробностей Аня ещё не рассказала, но факт ужасного преступления против маленькой девочки был уже понятен. И хотя по-прежнему было не понятно - этот ли факт или какая-то ужасная кармическая закономерность заставляет мужчин покидать Анину семью, но то, что Аня решилась и открыла свою застарелую боль Ирине, было для них для обеих очень важно и значимо.
В моменты чужого откровения Ирина всегда чувствовала себя по-настоящему нужной и понимала, что не зря родилась. Доверие в её семье было невероятно редкой вещью. А Анна действительно чувствовала освобождение от многолетнего гнёта своего постыдного опыта, о котором никому нельзя было говорить и Ирина, как человек, освобождающий её, теперь казалась ей очень и очень близкой.
- Если не хочешь, можешь не рассказывать подробности, - тихо прошептала Ирина, нежно касаясь Аниной руки.
- Нет. Я должна рассказать главное! – возразила та, уверенно посмотрев в Иринины глаза.
- Главное?.. – растерянно переспросила Ирина.
- Да. Главное в этой неприятной истории не то, что этот человек заставил меня трогать себя и не то, что он меня лапал, и даже не то, что он на третий день нашего с ним знакомства лишил меня девственности.
- Не это? – искренне удивилась Ирина.
- Главное то, что я сама искала встречи с ним после его первых развратных действий! После того, как он меня нагло облапал против моей воли! Я снова и снова приходила на ту горку в полной темноте, в надежде встретиться с ним.
- Так тебе понравилось? – ещё больше удивилась Ирина.
- Нет. То, что он делал со мной, мне не нравилось. Но мне очень хотелось его внимания. Хоть какого-нибудь. А он после того, как полностью надругался надо мной, брезгливо шепнул мне на ухо о том, что я слишком маленькая и ему такой секс не нравится! Он бросил меня, понимаешь?!..
- Бедная!.. – искренне воскликнула Ирина и, пододвинувшись ближе к Анне, крепко обняла её.
Минут двадцать Анна рыдала на плече у Ирины, а потом вдруг резко отстранилась, вытерла слёзы и абсолютно ровным голосом тихо сказала:
- Спасибо тебе за поддержку. Мне действительно стало легче. Давай больше не будем говорить о проблемах, ладно? Может, займёмся медитацией и направим энергию любви Вике?
Ирина искренне удивилась. Теперь в Анне не было ни тени страдания, которое было ещё минуту назад. Мало того, почему-то теперь именно Анна напоминает Ирине о необходимости поддержать Вику во время дежурства, а не наоборот. Вот чудеса-то!
Но Ирина не стала расспрашивать Анну о странности чересчур резкой смены её настроения. Она, молча, вернулась на своё место и постаралась выкинуть из головы всё, что она только что услышала. И как ни тяжело ей было избавиться от пережитого, через полчаса она уже чувствовала течение энергии в своём теле, а ещё через полчаса полностью отключилась ото всех мыслей в голове.
В результате остаток своего дежурства Анна и Ирина провели в полном молчании, максимально стараясь заботиться о Вике. И потом – в их следующие дежурства и в обиходе походной жизни ни Ирина, ни Анна больше к этому разговору не возвращались.
Анна в последующие сутки вообще сильно изменилась. Она больше не выглядела несчастной и брошенной. Она вдруг вспомнила, что когда-то в детстве хотела стать учителем географии и начала активно изучать почвы, ландшафт и минералы окружающей среды, поражая других участников похода любопытными находками.
Она выглядела так, словно кто-то вдохнул в неё жизнь.
В отличие от неё Ирина выглядела сильно хуже. В ней поселилась странная нервозность и не проходящее беспокойство.
| < Предыдущая глава | ОГЛАВЛЕНИЕ | Следующая глава > |
