После вечерней трапезы, когда дождь немного притих, к Ирине с видом очень уж не спокойным подошла Анна, накрыла Ирину куском целлофана и, отведя её по краю обрыва в сторону от поляны, нервно заявила:
- Я не хочу больше дежурить с Алексом! Один его вид вызывает у меня не проходящее чувство вины! Я не могу так больше!
- Подожди! Успокойся! – попыталась успокоить её Ирина, останавливаясь. – Расскажи мне что случилось? Что он сделал? И почему у тебя такое странное отношение к нему?
- Да это не он, а я! – взвизгнула Анна и зарыдала.
Ирина моментально позабыла обо всех своих предыдущих планах, обняла Анну и начала её успокаивать, ласково похлопывая по спине и тихо приговаривая:
- Ничего-ничего.... Поплачь, поплачь.... Всё будет хорошо...
Постепенно Анины рыдания начали затихать и вскоре сошли на нет. Ирина двумя руками подняла Анино лицо, заботливо вытерла её слёзы и ласково, словно она разговаривает с маленькой девочкой, проговорила:
- Ну вот, мы поплакали. А теперь расскажи мне, пожалуйста, в чём ты виновата. Я не буду тебя осуждать. Расскажешь?
- Расскажу... - послушно ответила Анна.
Но вместо того, чтобы начать говорить она сделала ещё несколько шагов по краю обрыва и, лишь вынырнув из зарослей на небольшую смотровую площадку с уютной лавочкой, которую заботливые руки Константина сотворили для романтических свиданий с Викой, она начала рассказывать:
- Понимаешь, у меня бывают срывы... - смущённо призналась она и суетливо начала пристраиваться на мокрой лавочке.
Целый час дождь нещадно поливал это творение рук романтика, и теперь лавочка выглядела весьма плачевно – на сидении и под ним стояли лужи, деревянные поверхности выглядели мокрыми и трухлявыми. Да и сверху по-прежнему моросил дождь. Поэтому Анне пришлось приложить немало усилий, чтобы соорудить на лавочке защищённое от воды пространство.
Усевшись на специальную непромокаемую подложку и удерживая целлофан над собой, она жалобно посмотрела на Ирину и тихо добавила:
- И даже неврастенические состояния у меня бывают...
- Да уж... - по-доброму усмехнулась Ирина, присаживаясь рядом с ней.
- Да, я знаю! – улыбнулась Анна, доверчиво отдавая Ирине часть целлофана. – Но я пытаюсь с ними бороться! Честное слово!
- Верю-верю! – поспешила успокоить её Ирина, поднимая ноги над водой. – И я вижу, что у тебя неплохо получается.
Анна стеснительно замялась, а потом нервно продолжила:
- Понимаешь, пока была жива моя мама, мне ещё как-то удавалось справляться с неудачами в личной жизни. А два года назад мама умерла, и теперь справляться с неудачами мне очень сложно...
- Ничего-ничего... - ласково похлопала её по плечу Ирина, хорошо понимая, что Анна теперь выбрала именно её на роль утешающей матери. – Мы с тобой справимся...
Анна с надеждой посмотрела Ирине в глаза, стараясь понять, действительно ли та готова занять место её матери. Из-за дождя, мокрого целлофана и сгущающихся сумерек видимость была плохая, и поэтому Анна скорее не видела, а понимала, что Ирина смотрит на неё очень доброжелательно, и в её взгляде есть желание помочь, но так же в этом взгляде Анна чувствовала и некоторую отстранённость чужого человека. Отстранённость, которая однозначно сообщала Анне о том, что перед ней не её мать. И поэтому Ирина будет ей помогать, но не всегда и не во всём. И это – ужасно!
Но ведь у Анны всё равно нет другой возможности выбраться из своего неврастенического состояния...
Анна печально вздохнула, отвела взгляд в сторону и решительно продолжила:
- А в прошлом году, летом меня бросил очередной сожитель. Всё вокруг меня тогда стало черным черно, и не было видно никакого просвета. Неприглядные эмоции полностью завладели мной. И ничто во мне не сопротивлялось разрушительному буйству этих страстей...
Анна замолчала и тут же повисла гнетущая тишина. И мерный стук дождя эту тишину только усиливал. Ирина хотела что-то сказать или хотя бы включить фонарик, чтобы разбавить словами или светом эту гнетущую тишину, но потом решила пережить это неприятное состояние вместе с Анной. Быть может она именно этого от неё и хочет? Ведь как ещё Ирина может Анне помочь, если не прочувствует сама весь масштаб бедствия.
Минут пять, которые показались Ирине вечностью, они с Анной скорбно молчали. А потом Анна снова тяжело вздохнула, сама зажгла фонарик и, бросив на Ирину благодарный взгляд, печально продолжила:
- В то ужасное время я два дня прорыдала, не вставая с постели, а на третий день встала и выместила свою злость на мебели, которая своим не совершенным видом напоминала мне мои не сложившиеся отношения. Я крушила и ломала в своей квартире всё, что подворачивалось под руку. А потом выбросила обломки на помойку...
Вспоминая неприятные события, Анна сжимала кулаки и нервно тряслась всем своим телом. Но после того как она сообщила о том, что выбросила обломки своей мебели на помойку, её тело вдруг обмякло и она тихо проскулила:
- Я сломала и выбросила любимое мамино кресло... и другое кресло... и журнальный столик... и торшер... и тумбочку... и ещё много чего...
Ирина снова погладила её по спине и ободряюще заметила:
- Не расстраивайся! Скоро у тебя будет новое кресло, новый столик и новый торшер! Видишь, как правильно, что ты сюда приехала?
- Не в этом дело! – энергично возразила ей Анна. – У меня ведь и те обновились.
- Как это обновились?
- А вот так! – таинственно усмехнулась Анна. – Тем же вечером моя доча, которая пережидала моё буйное состояние на улице, рассказала мне о том, что наша старая мебель в соседнем дворе чудесным образом превратилась в волшебное кресло, в волшебный столик и в волшебный торшер. И что поэтому у неё скоро будет новый папа. Я ей, конечно, не поверила. Она вечно придумывает истории про хороших пап, стараясь утешить меня. Но потом, в конце лета, когда я снова совершенно случайно оказалась в соседнем дворе, я действительно увидела нашу старую мебель,... но уже преображённую...
- Постой, постой! – начала догадываться об удивительном совпадении Ирина. – Так это из вашей поломанной мебели Вика создала свою первую удивительную композицию на улице? Вы где живёте?
- Мы с Настей живём на Сретенке, точнее в одном из прилегающих к ней переулков. И, если честно, мне теперь тоже кажется, что нашу мебель возродила к жизни именно Вика.
- Круто! – восхитилась Ирина. – Ты представляешь, что это значит?
- Нет. А что?
- Это – судьба! – восторженно воскликнула Ирина. – Получается, что ты запустила творческий процесс, частью которого мы все теперь являемся! Невероятно! Ты знаешь, если у меня раньше и были какие-то сомнения, то теперь я уверена – ты находишься там, где должна быть! И можешь больше ни о чём не переживать! Всё теперь будет хорошо! И Валера будет с тобой и больше никогда тебя не бросит и не обидит! Просто тебе нужно было дать толчок возрождению импульса и поэтому тебе пришлось страдать. Но теперь всё будет иначе!
Анна смотрела на Ирину и не понимала, почему та так сильно радуется. Ну, действительно с этой мебелью получилось всё очень и очень необычно, и то, что сама Анна попала сюда по другой причине, не зная о том, что едет к человеку, который преобразовал ужасные последствия её невротических эмоций во что-то по-настоящему прекрасное – это, конечно, было удивительно.
Но почему Ирина думает, что именно теперь что-то в жизни Анны должно измениться кардинальным образом? И о каком импульсе она говорит?
- Я не понимаю... - робко вставила своё слово в поток Ирининых восклицаний Анна. – О каком импульсе ты говоришь? И почему теперь всё будет иначе?
- Понимаешь, - таинственным шёпотом ответила Ирина. – Мы все сюда попали не просто так. У нас есть помимо каких-то бытовых или игровых причин и общая сверхзадача. Мы должны возродить импульс жизнетворения в масштабах всей планеты!
- Откуда ты это знаешь? – недоверчиво спросила Анна.
- Вике в её погружении это ясно дали понять! – горделиво ответила Ирина. – Только пока никому об этом не говори! – внезапно спохватилась она. - Каждый из нас сам, спустившись под землю, это обязательно поймёт. А потом, когда у каждого будет своя ясность и своё знание того, что надо делать, мы импульс возродим и разойдёмся по домам сами возрождённые.
- Разойдёмся по домам?.. – разочаровано переспросила Анна.
- Ну, нет! – засмеялась Ирина. – В твоём случае всё будет иначе. Тебя ждёт Валера и твоя дочка Настя в нашем лесном поселении.
- А мебель, которую нас просила сделать Вика, это тоже для импульса? – попыталась сменить тему разговора Анна, смутившись.
- Да! – конспиративным шёпотом ответила Ирина. – Только об этом тоже пока - никому! Для возрождения импульса у каждого должно быть своё кресло, свой светильник и свой столик. Причём оригинальные и неповторимые. А об остальном ты узнаешь в своём погружении. Поэтому давай больше не будем об этом? Хорошо?
- Хорошо. – покорно согласилась Анна.
Как ни странно, но Анна больше не чувствовала в душе ни раздражения, ни грусти. И Ирина, видимо, это почувствовала. Она дружески похлопала Анну по плечу, вылезла из-под целлофана и, собираясь покинуть уютное местечко на обрыве под соснами, вдали от людей и палаток, включила свой фонарик и бросила последний взгляд на лавочку и Анну, оставшуюся под целлофаном.
Эта лавочка была бревном на ножках, т.е. на маленьких брёвнышках и даже со спинкой в виде сплетённых прутьев. У Константина в первые дни пребывания в лесу был огромный творческий порыв, к тому же он хотел, чтобы Вика оценила его заботу и способность обустроить её жизнь в любых условиях. И эту лавочку он сотворил для собственных романтических посиделок с Викой, выбрав самое живописное место и самый красивый вид, открывающийся с высокого берега оврага на бескрайние просторы средней полосы.
Только Константину так ни разу и не удалось посидеть здесь вместе с Викой. Просто Вика после возвращения из погружения всё время была чем-то занята и уже два раза за сегодняшний день умудрилась отказать Константину в свидании, ссылаясь то на свою занятость, то на желание отдохнуть. Но Константин не терял надежды и продолжал терпеливо ждать милости от дамы своего сердца.
Зато многие другие жители поляны уже не раз наслаждались красивым видом, сидя на этой лавочке. Марина с Ксюшей и даже со Степаном, когда он ещё был на поверхности, уже раза три сидели тут. И Александр с Никитой тоже любили на этой лавочке посидеть. И даже Ирина была здесь уже не единожды, но до этого момента лишь в одиночестве.
И теперь Ирина перед тем, как уйти отсюда, стояла и впитывала в себя природную красоту этого приятного места, красоту, которая в сумерках под дождём с помощью зрения была и не особо видна, но всё равно ощущалась всеми фибрами души. «Всё-таки Константин очень хорошее место выбрал для романтических посиделок!..» - думала она.
Анна, видя неподдельный Иринин интерес к лавочке и к этому месту, тоже смотрела и вдаль и вокруг себя, но в отличие от Ирины удовольствия от красоты окружающей среды не испытывала. «А о чём, собственно я собиралась с Ириной поговорить?» - вдруг промелькнула в её сознании беспокойная мысль.
- Постой! – громко крикнула она, схватив Ирину за руку. – Я же хотела тебя попросить!
- О чём? – удивлённо спросила Ирина, переводя взгляд на Анну.
- Можно я не буду дежурить с Александром? – застеснялась Анна. – Можно я буду дежурить с тобой?
- А почему? – удивилась Ирина. – Мы же всегда можем с тобой пообщаться в свободное время...
- Да потому что Алекс тоже что-то знает о моей той истерике. Он знает, что это моя мебель стоит преобразованная на улице, и он всё время намекает мне на то, что это он пообещал Насте стать её новым папой. Я его боюсь... точнее себя...
- О чём это ты? Что-то я не понимаю... – снова присела на лавочку Ирина.
- Ну, понимаешь, - сильно смутилась Анна. – Валера далеко, а у меня уже год не было мужчины... Я боюсь, что это не Валера, а я сама окажусь виновата в нашем с ним расставании...
- Тебе что - нравится Алекс? – начала догадываться Ирина.
- Ну, в общем-то, он вполне в моём вкусе... - ещё больше смутилась Анна.
- Так может это он - твоя судьба, а не Валера? Может и хорошо, что Валера ушёл? – улыбнулась Ирина.
- Нет! – неожиданно твёрдо ответила Анна. – Валера очень хороший и он сейчас заботится о моём ребёнке! Если бы он был здесь, я была бы с ним, а не с Алексом! Я должна дождаться встречи с ним. Только, пожалуйста, не ставь меня больше дежурить с Алексом! – взмолилась она.
- Ну, я, конечно, пойду тебе навстречу, но тебе не кажется, что от того, что ты не будешь с Алексом дежурить, он никуда не денется. И в свободной обстановке вне дежурства у тебя может быть больше соблазнов?
- Это, конечно, так. – затараторила Анна. – Но я буду стараться меньше пересекаться с ним. Я буду работать над собой...
- Ну, хорошо. Только тогда держись уж! – засмеялась Ирина, снова вставая с лавочки. – Пойдём к народу. Теперь нам надо успеть, много чего сделать, а то ведь скоро наше с тобой дежурство!
Они вернулись в лагерь, и с этого момента Ирина стала дежурить с Анной, а Вика с Александром. И некоторое время всех это устраивало. Но вечером следующего дня - после второго дежурства Вики и Александра начал возмущаться Константин.
Причём Константин не стал никого отводить в сторону. Он прямо за ужином очень эмоционально стал высказывать свои претензии:
- Я не понимаю, почему Алекс уже два раза дежурил с Викой? Я ещё был готов допустить до общения с ней Ирину. И то, только потому, что с Ириной ничего невозможно сделать. Она уже приросла к Вике мёртвым грузом! Но Сашок?! С какой стати он проводит по шесть часов в день рядом с моей девушкой? И не только днём, заметьте, но и ночью! Мне это неприятно! Я требую, чтобы меня поставили дежурить вместе с Викой! Мне кажется, я уже заслужил это! И в любом случае я - против Алекса!
- Ты меня ревнуешь? – удивился Александр, который очень целомудренно по три часа к ряду молчал оба раза рядом с Викой во время их дежурства.
- Да ревную! – взвился Константин.
Александр засмеялся, словно он услышал хорошую шутку, а Анна, понимая, что над её парой с Ириной нависла угроза, нервно схватила Ирину за руку и тихо прошептала:
- Не отдавай меня Алексу, пожалуйста...
Вика же нервно усмехнулась и возмущённо спросила:
- С каких это пор, дорогой Константин, я стала вашей девушкой?
- О! Я для вас уже стал дорогим, милая Виктория?! Мне приятно! – сладким голосом заметил Константин.
Вика смутилась, и растерянно пояснила:
- Это просто обращение. И к вам я не имею никакого отношения!
- Кстати, Вика, мы же все уже давно перешли на «ты». Разве ты забыла? Это было ещё до твоего погружения под землю! – сладким голосом пропел Константин.
- Да я помню. – огрызнулась Вика.
- Ну и как? Ты будешь со мной дежурить или придумаешь какой-то веский аргумент и сбежишь от меня к Ирине? – провокационным тоном продолжил на неё нападать Константин.
Вика посмотрела на Ирину в надежде на её помощь. Но та, удерживаемая Анной лишь бессильно пожала плечами. Неожиданно Викино лицо просветлело, и она лукаво произнесла:
- Хорошо. Я могу подежурить и с тобой. Для меня это не так сложно. В трёхчасовой молчаливой медитации мои предпочтения всё равно отданы Степану. Ведь именно его мы поддерживаем сегодня, сидя у верёвки...
- Так вы что совсем не разговариваете на дежурстве? – удивился Константин, вопросительно посмотрев на Александра и Ирину.
- Нет! – засмеялся Александр. – Вика сразу же предупредила о том, что во время дежурства мы должны думать только о Степане и молча направлять энергию поддержки к нему под землю. Она сказала, что для человека под землёй это очень важно. И я ей поверил. Она ведь уже побывала там...
- И вы действительно молчали? – всё ещё сомневался Константин.
- Было трудно, – улыбнулся Александр, - Но у нас получилось. А тебе, похоже, слабо! – в голос засмеялся он.
- Вовсе нет! – обиделся Константин. – Я просто уточнял.
- Значит, придёшь на молчаливое дежурство со мной в три ночи? – насмешливо спросила Вика.
- Подождите, а я? – неожиданно вмешался в разговор Никита.
- Что ты? – удивлённо переспросила Вика.
- Мне ведь на рассвете под землю уходить. Вы все тут меняетесь. А можно я высплюсь перед погружением, и вообще не буду ночью дежурить? – нагло заявил Никита.
- Ты знаешь, там под землёй совсем иное восприятие и мне кажется, предшествующий погружению сон может ему только помешать. Я, например, спала лишь пару часов перед погружением.
- А у меня другой организм! – неожиданно закапризничал Никита. – Мне нужен сон!
Вика развела руками. И тогда в разговор вмешалась Ирина.
- Ладно. Если не хочешь – не дежурь. – авторитетно высказалась она. - Я думаю, что человек перед погружением всё-таки должен иметь больше прав. Только тогда ты сам договорись с девочками, которые сейчас дежурят. Пусть кто-то из них выйдет на следующее дежурство с Александром в полночь.
- Это неудобно. – запротестовал Александр. - Они же только в девять закончат это дежурство. И отдохнуть-то не успеют к полуночи. Пусть лучше Константин с Викой выйдут в полночь, а мы уж потом.
- Я – не против! – сладко улыбнулся Константин.
- Хорошо. – твёрдо заключила Ирина и встала из-за стола. Ей не очень-то нравилось, когда люди капризно выказывали своё недовольство и отстаивали права, ущемляя при этом шаг за шагом её собственные интересы, и поэтому она поспешила закончить этот разговор.
На этом и разошлись.
| < Предыдущая глава | ОГЛАВЛЕНИЕ | Следующая глава > |
