Через час пути смешанный лес сменился плотным тёмным ельником, и света вокруг стало гораздо меньше, чем до этого. Теперь солнечные лучи очень редко касались путешественников своими озорными пятнами, и голубые лоскутки неба можно было увидеть, только сильно задрав голову вверх. Сгустился полумрак, и с нечёткостью форм окружающей среды к людям начал подбираться страх.
Первой очень громко испугалась Марина. Она и до этого шла, практически не глядя себе под ноги, с любопытством рассматривая окружающие деревья. А когда группа вошла в ельник, Марина, засмотревшись в слабый просвет между высокими мрачными деревьями, неожиданно зацепилась ногой за корень и с размаху врезалась в небольшую колючую ёлку.
Она не упала, но сильно поцарапала левую руку. До крови поцарапала! Марина на мгновение задержалась на месте, внимательно рассматривая все полученные от ёлки раны. Но когда небольшая бордовая капелька на её запястье, медленно увеличиваясь и округляясь, стала наполняться кровью прямо у неё на глазах, Марине вдруг показалось, что из полумрака леса за ней кто-то вожделенно наблюдает.
Она не видела ничего конкретного. То ли что-то промелькнуло, то ли нет. Но она почувствовала чьё-то незримое присутствие каким-то внутренним ощущением. И жуткий иррациональный страх моментально сковал всё её существо. Она замерла, не в силах ни двинуться, ни что-то сказать.
К счастью именно в этот момент её догнал Константин Эдуардович. Он легонько толкнул её в спину, и Марина, почувствовав прикосновение, мгновенно вышла из ступора и истошно завизжала:
- А-а-а!!! Уйди! Уйди! – вопила она, смешно подпрыгивая и активно пытаясь отмахнуться обеими руками то ли от Константина Эдуардовича, то ли от кого-то ещё.
Константин Эдуардович с удивлением замер, пытаясь понять, что происходит. С чего это вдруг такая реакция?! Может её кто-то укусил. Комаров и всякой мошки тут хоть отбавляй...
Услышав Маринин крик, те участники похода, что ушли далеко вперёд, поспешно вернулись, а те, кто был сзади, ускорили шаг. Ксюша быстро подбежала к Марине, сбросила свой рюкзак и начала оказывать Марине медицинскую помощь. Валера тоже вернулся назад и, внимательно вглядываясь и вслушиваясь в лес, попытался выяснить имеет ли странное Маринино поведение хоть какую-то реальную почву.
Вокруг было сумрачно, но тихо и неподвижно.
И, не услышав от Марины ничего вразумительного, Валера, дождавшись всеобщего внимания, очень серьёзно попросил:
- Пожалуйста, прошу вас, будьте внимательны и осторожны, держите небольшую дистанцию и не поддавайтесь страхам. В лесу может случиться всякое. Но если вы будете чувствовать поддержку друг друга, вам ни что не будет угрожать. Никита, иди последним и возьми ружьё в руку. Будь наготове.
Никита послушно отстегнул от рюкзака ружьё и встал за Ириной Анатольевной, всем своим видом стараясь показать, что способен защитить путешественников с тылу. И после этого его действия, как ни странно, каждый человек в этой группе почувствовал правильность такого выбора, и всеобщий боевой дух немного укрепился.
Для рациональных страхов больше не было почвы, а вот иррациональные страхи отступать ещё не собирались. Они лишь затаились в ожидании удобного случая, уйдя на задворки сознания. И каждый это чувствовал. Чувствовал, но упрямо шёл вперёд.
На этот раз темп взяли менее динамичный, чтобы сильно не растягиваться. Шли настороженно и молча, стараясь чувствовать не только окружающую среду, но и друг друга, искренне веря в возможность спасения из любой ситуации лишь общими усилиями. И постепенно страх отступил. Вернее он незаметно потерялся в размеренности движения, в наполненности дыхания, в ощущении присутствия в этом незнакомом пространстве связанных с тобой одной целью таких же, как и ты людей.
И в результате ещё через час движения путешественники, полностью отдавшиеся ритмичному движению, неожиданно ощутили внутренние токи окружающей среды. Словно среда всё-таки приняла их присутствие и открылась для глубинного понимания. И каждый почувствовал это по-своему.
Валера, как лидер движения, уже не просто шёл по узкой, еле заметной лесной тропинке. Он чувствовал себя носом корабля, разрезающего вязкое инертное пространство леса своей решимостью и своим бесстрашием.
Он физически ощущал, как сумки, которые он нёс в руках и которые выдавались на полметра перед его корпусом, врезаются в густую застоявшуюся субстанцию леса, совсем не похожую на воздух. А вслед за сумками уже и сам Валера, как нить за иглой, своей грудью и всем своим телом проникал в недоступное пространство и тянул за собой остальных, расширяя собою отверстие для движения и задавая чёткий поступательный ритм всей группе.
И среда перед ним расступалась всё охотнее и охотнее. В неё всё легче было врезаться. И это чувствовалось и на уровне инстинктов и на уровне физически ощутимых привычных вещей. Уже легче дышалось – воздух теперь ощущался менее сгущённым и насыщенным влагой. Растительность больше путешественников не беспокоила – ёлки не цеплялись за одежду и не кололись, будто бы они специально спрятали свои острые иглы. Корни больше не появлялись на тропинке, словно они специально убрались под землю. А над головами зазвучали отдельные и очень доброжелательные голоса птиц.
Валера часто ходил на охоту. Он любил лес и хорошо знал его, но таких странных ощущений, как в этот раз у него никогда не было. Раньше он как-то более рационально и совсем отдельно от окружающей среды чувствовал себя в лесу. Что же изменилось? Неужели присутствие других людей сделало его таким восприимчивым? Неужели ответственность за них открыла перед ним какие-то дополнительные возможности? Или это присутствие всего лишь одного человека, доверчиво идущего за ним, изменило все настройки Валериного мировосприятия?
Анна Сергеевна тоже ощущала нечто необычное в окружающей среде. Но она-то в отличие от Валеры была точно уверена в том, что необычность среды напрямую связана с присутствием в ней человека, к которому всё внутри неё так и тянулось. Она шла за Валериными сапогами, но внутри себя очень хорошо чувствовала – буквально физически ощущала незримые нити, связавшие их с Валерой тела и сердца. Эти нити и поддерживали её и тянули к себе и придавали сил. И среда, которую вначале пути Анна Сергеевна практически не чувствовала, теперь тоже незримо, но очень ощутимо поддерживала её.
Анна Сергеевна начала ощущать что-то необычное, что-то не относящееся к Валере сразу после происшествия с Мариной. Какую-то враждебность и необоснованное внутреннее беспокойство.
Но Валера, мужественно и уверенно продвигавшийся вперёд, одним своим присутствием и правильным ритмом каждого своего движения не позволял ей свалиться в привычный для неё омут неконтролируемой нервозности. Она попыталась полностью сосредоточиться на связи с Валерой и постепенно ощущения враждебности среды исчезли, а взамен них Анна Сергеевна неожиданно ощутила приятные токи Вселенской любви. Буквально отовсюду. Похоже, в этот раз ей обязательно должно повезти! Раз уж Вселенская любовь и поддержка на её стороне!..
Ксюша была врачом. И поэтому она была хорошо знакома с различными состояниями физически ощутимой живой материи. И не живой тоже. Она считала себя материалистом, но с тех пор, как в подаренном ей на день рождения кресле она неожиданно для себя нашла тайник и в этом тайнике предложение пройти таинственным путём двенадцать шагов в неизвестность, в её жизни появилось много необъяснимого и таинственного. Особенно с того момента, когда она приняла это безумное предложение и сделала в неизвестность первый шаг.
И поэтому теперь, продвигаясь по лесу в компании семи мало знакомых ей людей, она тоже чувствовала странное состояние среды. Её ум пытался найти рациональное объяснение происходящему – «Просто в лесу влажно и от этого душно, к тому же могут выделяться газы в заболоченных местах. Поэтому и дышится с трудом и в голову страхи всякие лезут...». Но сознательные, успокаивающие мысли – это одно, а внимание и чувства параллельно с призванными успокоить Ксюшу мыслями, фиксировавшие в состоянии леса каждую необычность и каждое отклонение от нормы – это другое.
И ещё периодически её мысли пытались нащупать объяснения вопросов, мучивших её со вчерашнего дня – «Почему за 250 километров от Москвы в глухом лесу на встрече с незнакомыми людьми, из 10 незнакомых людей троих она уже встречала ранее?». Анну Сергеевну, её восьмилетнюю дочку Настю, оставшуюся на заимке вместе с Александром и матерью Ирины Анатольевны, и самого Александра Ксюша уже встречала раньше – год назад, когда ещё не играла ни в какую игру под названием «Лия» и даже не представляла, что с ней может случиться нечто подобное.
После странного происшествия с Мариной, Ксюша хотела поменяться с Мариной местами и пойти вслед за ней, чтобы таким образом подстраховать её, но Константин Эдуардович клятвенно пообещал больше не отставать от Марины и в случае чего выручить её из любой беды. И Ксюша, обычно мало доверявшая мужчинам, почему-то в этот раз поверила этому большому и очень странному человеку. Может потому, что иррациональный страх коснулся и её?
Мысли в Ксюшиной голове, стараясь не поддаться страху, а может вследствие него, теперь сменяли одна другую очень быстро. Но постепенно, благодаря правильно заданному Валерой ритму поступательного движения, и Ксюше удалось слегка отстраниться от них, переключив большую часть своего внимания на сам процесс движения.
И в какой-то момент она всем своим существом почувствовала ритм движения всей группы – всех вместе и каждого в отдельности! И тогда она вдруг поняла - она часть единого организма! Причём часть и того организма, что, словно гусеница, прорезает собой незнакомое пространство, двигаясь очень слаженно друг за другом. И того организма, что в виде всего живого населяет планету Земля. И окружающий лес в этот момент перестал быть для неё чем-то чужим и враждебным. Он стал частью её самой. И тогда в её сердце вновь вернулась радость. С каждым звуком трепетных птах, с каждым солнечным лучиком, промелькнувшим между мохнатых еловых лап, с каждой травинкой, трогательно торчащей на пути.
Она, конечно, ещё волновалась за Марину – такую неуклюжую, наивную и совершенно не приспособленную к трудностям. Но теперь, когда Ксюша почувствовала себя частью организма группы и частью леса в целом, она понимала – Марине ничего не грозит. «А в случае чего мы всем миром ей поможем...».
Марина, после странного происшествия с ней, некоторое время старалась быть настороже. Она шла в состоянии оцепенения, но при этом внимательно – всеми органами чувств прислушиваясь к окружающей среде. Старалась не подпрыгивать, наступать как можно осторожнее и локтями очень аккуратно старалась раздвигать нечто вязкое, очень не похожее на воздух. И главное – она очень сильно старалась не выбиться из общего ритма движения.
В момент своего падения она чётко поняла – нужно держаться одним коллективом с остальными. Тогда будет не так опасно и не так страшно. А объединяющим для них для всех был ритм. Ритм движения. Ритм позволит им, и защититься, и продвинуться туда, куда даже представить себе сложно. «Левой,.. правой,.. левой,.. правой... только бы не сбиться...».
Марина, в отличие ото всех остальных, была на сто процентов уверена – их странная группа из восьми человек в сумраке леса совершает не обычный переход – она переходит в иную реальность. То ли именно этот лес был необычным, то ли сама игра, которая, даже явив игрокам ведущих – вполне обычных людей, не собиралась переходить из разряда таинственной и даже мистической в разряд рационально просчитанной и предсказуемой. В любом случае Марина переживала и иррациональный страх, и радостное возбуждение одновременно. Ведь она уже – в самом начале пути этого нового уровня игры прикоснулась к чему-то по-настоящему необычному, а это означало только одно - впереди её ждут удивительные приключения!
А когда через час предельного внимания и осторожности Марина почувствовала некоторые перемены в среде, сквозь которую они все вместе в буквальном смысле поддирались весь последний час, она облегчённо вздохнула, распрямила плечи и снова начала временами подпрыгивать.
Теперь она была уже на 200 процентов уверена в том, что их необычная группа совершила-таки реальный переход в другое измерение. И она – Марина сыграла не последнюю роль в том, что переход этот оказался не столь сложным, каким мог быть. Ведь это она принесла жертву за всю группу, накормив стражей леса своей кровью!..
А когда в лесу раздались приветственные голоса птичек лесных, воздух перестал быть вязким и неприятным и деревья, словно по команде начали расступаться и давать возможность путешественникам заглянуть чуть дальше - вглубь леса, Марина полностью забыла обо всех своих страхах и почувствовала себя абсолютно счастливой. Она вдыхала полной грудью ароматы елового леса, улыбалась каждой мохнатой ветке и на каждом третьем шаге подпрыгивала. У неё снова выросли крылья за спиной, и радость снова будоражила всё её существо с ног до головы.
Константин Эдуардович, в отличие от Марины и других женщин, никаких страхов не переживал. Ему и без иррациональных эмоций было чем заняться. В нём жило предостаточно и обычных невротических переживаний. Из-за лишнего веса ему было очень трудно идти – пот тёк по нему ручьями, возрастная отдышка не давала поддерживать чёткий ритм, да и огромный рюкзак придавливал его к самой земле. Но позади него шла Вика – девушка его мечты. И он никак не мог показать молодой и безупречной во всех отношениях Вике свои слабости. Поэтому все его силы, мысли и эмоции были направлены лишь на поддержание собственного мужественного имиджа. Хотя, если честно, получалось у него с трудом.
Он всё сильнее отставал от Марины, всё больше становился мокрым и вонючим, злился на себя за это, делал невероятные рывки, но удовлетвориться хоть чуть-чуть своими действиями не мог. И только после Марининого падения, когда Марина начала вести себя неадекватно, пугая остальных, у Константина Эдуардовича неожиданно для себя открылось вдруг второе дыхание. Он взял Марину под собственную опеку, и эта дополнительная ответственность придала ему сил. Теперь он уже не так тяжело дышал - группа шла медленнее, и он из-за изменившегося темпа движения перестал от Марины отставать, да и пота, похоже, он стал производить гораздо меньше. Похоже, жизнь начала налаживаться?!
Опять же эта его инициатива по части ответственности обязательно должна понравиться Вике. Скоро она поймёт, какой он заботливый и милый и смягчится к нему. Во всяком случае, Константину Эдуардовичу очень хотелось в это верить.
Вообще-то Константин Эдуардович не был ни наивным мечтателем, ни глупым доверчивым юношей. Он был прагматичным и даже циничным предпринимателем с большим и главное разнообразным жизненным опытом. И поэтому он хорошо видел, сколь малы его шансы на успех в отношении Вики. Но он также хорошо знал, что любой проект должен рассчитывать на большее, чем просто шансы.
Он знал, исходя из опыта всей своей полувековой жизни, что порою обстоятельства могут сложиться настолько удачно, насколько ты веришь в них, а не настолько, насколько это возможно. К тому же и эта необычная игра, в которую он попал совершенно случайно, но теперь был безумно рад, что попал, и сама Вика, склонная видеть в окружающем мире в первую очередь чудесное, питали его веру в себя. Даже, несмотря на откровенное Викино неприятие его чувств к ней.
«Ничего! – думал Константин Эдуардович – Женщины такие непредсказуемые и переменчивые. Сейчас думают так, а потом всё может измениться». И обязательно изменится, ведь и он обязательно вывернется наизнанку для неё. И ещё будет у них счастье!
После происшествия с Мариной Константин Эдуардович некоторое время наслаждался самим процессом движения и процессом осознания того, «насколько он крут!», раз у него получилось преодолеть себя. Но через полчаса пути в новом своём состоянии он снова почувствовал неприятное сопротивление окружающей среды. Только теперь он почувствовал его как нечто не относящееся лично к нему.
Теперь он чувствовал себя единым потоком вместе с остальными семью людьми. И даже не потоком, а тоненьким людским ручейком, прокладывающим своё русло среди враждебно настроенной толпы. И поэтому теперь сопротивление касалось не только Константина Эдуардовича самого, но и всего потока в целом.
Словно в сужающееся сопло Лаваля просачивался этот поток, замедляемый неожиданным сужением пространства в невидимом спектре поля реальности леса. Что-то, похоже, не пускало их всех вперёд или пыталось затормозить движение, заостряя внимание на необычных ощущениях. Константин Эдуардович перестал думать о Вике и о том, насколько мужественно и приятно он смотрится со стороны, и переключил всё своё внимание на непосредственное взаимодействие с пространством. Он вдруг понял – это его самый реальный шанс приблизиться к своей мечте, ведь у него в этой группе больше всех веса во всех смыслах этого слова. И поэтому именно он должен собою пробить эту засорившуюся пространственную воронку.
Он напрягся, что было сил в своём упорном продвижении вперёд. И в какой-то момент, похоже, ему удалось воронку пробить. С очередным своим шагом он вдруг почувствовал, как что-то вокруг него буквально прорвалось, и после этого прорыва среда снова начала расширяться. С каждым шагом начали появляться новые впечатления – звуки птиц, больше света, лёгкость дыхания. Похоже, узкая часть сопла пройдена и теперь оно снова начало расширяться. А значит, теперь всё будет хорошо!..
В начале пути Вика без особой радости шла за Константином Эдуардовичем, шла с одной лишь надеждой – мир удивительного и чудесного должен обязательно проявиться для неё и в этом походе. Рано или поздно он проявится и спасёт её из любых лап. И даже из лап этого неприятного в своей навязчивости Константина Эдуардовича.
Потому что, однажды проявившись в Викиной жизни, этот мир стал неотъемлемой частью её мира. Потому что после того необычного случая, происшедшего с ней год назад. С того самого случая, с которого всё собственно самое интересное в её жизни и началось - и эта игра, и Викины творческие изыскания и все эти люди, которые теперь шли с ней одной шеренгой, мир чудесного всегда спасал её от негативных эмоций, от скуки и от бессмысленности существования. Он стал самым преданным её другом. И никогда не подводил её.
Однако ни после первого часа пути, ни после второго ничего даже мало-мальски чудесного на Викином пути так и не встретилось. Или ей мешали мысли в голове, заставлявшие Вику сотню раз обдумывать впечатления последних двух дней её жизни, или будоражащие эмоции, не дававшие ей покоя с момента знакомства с самым первым игроком, прибывшим два дня назад на заимку, не давали расслабиться и увидеть то, что обязательно Вику вдохновило бы и обрадовало. Так или иначе, но с каждым шагом, вместо того, чтобы радоваться удивительным проявлениям реальности, Вика проваливалась в болото нескончаемых рефлексий. И ещё неизвестно, чем это всё закончилось бы, если бы не Марина!
Когда впереди раздался душераздирающий крик, Вика мгновенно отбросила в сторону всё, что мешало ей воспринимать мир в его трепетной непосредственности, и со всех ног бросилась на помощь человеку, за которого возложила на себя ответственность по самому большому счёту ещё задолго до знакомства с ним.
Слава Богу, ничего страшного с Мариной не случилось. Она просто упала. И всё-таки Вика, оглядывая пространство, в котором произошло столь странное недоразумение, не могла не заметить необычного состояния природы в этой части леса. Все без исключения ели здесь выглядели уж очень враждебно. Они стояли, плотно прижавшись друг к другу, закрывая от путешественников свет, не дружелюбно выставив во все стороны свои колючие лапы. Узловатые, словно петли разбросанные по земле корни этих воинственных деревьев, торчали из земли явно не для красоты. Они так и норовили уцепиться за ногу и свалить зазевавшегося путника с ног.
А когда группа, оказав Марине всяческую помощь, двинулась дальше, уже медленнее и осторожнее, Вика обратила внимание на странную тишину, повисшую над лесом. Почему-то не пели птицы и каждый хруст ветки, на которую наступала нога кого-то, идущего впереди Вики или за ней, производила такой неприятный зловещий звук, что мурашки мгновенно появлялись на коже. И ещё воздух – в этой части леса он был особенно влажным и каким-то вязким. Дышалось очень и очень тяжело.
Всё это было очень странно. Вика жила рядом с этим лесом уже целый год. Неоднократно они и с Ириной Анатольевной и с Валерой ходили в этот лес за грибами и за ягодами или просто на прогулку и никогда не сталкивались с таким откровенным неприятием. Наоборот – Вике очень нравился этот лес. Он питал её – москвичку в третьем поколении какой-то очень правильной энергией. Он давал ей силу, радость, любовь, вдохновение и много-много по-настоящему удивительных моментов соприкосновения с чем-то чудесным и невообразимым, о чём можно только мечтать. Он и его обитатели. Причём неизменно. И Вика была бесконечно благодарна этому лесу за его бесценные дары. Поэтому и выбрала его в качестве среды для продолжения затеянной ею и Ириной Анатольевной игры.
Так что же случилось с этим чудесным лесом теперь? Неужели лес таким способом протестовал против прикосновения к его тайнам чужих людей? Или просто Вика никогда раньше не заходила так далеко и просто не бывала в этих местах, а здесь и раньше было так неприятно? Так или иначе, с этим срочно нужно было что-то делать. А то ведь ни им с Ириной, ни остальным игрокам не удастся продолжить игру.
Некоторое время Вика шла и мучительно пыталась понять, каким образом повлиять на среду и обстоятельства, чтобы эта самая среда обязательно вступила в контакт и подружилась с группой, изменив неприятные обстоятельства. И чем больше Вика об этом думала, тем труднее становилось ей идти. Она расстраивалась, ругала себя за несостоятельность и несовершенство, переживала множество невротических состояний, но окончательно не сдавалась – продолжала упрямо идти вперёд. Вместе со всеми, единым строем.
И только когда отчаяние готово было уже поглотить её всю с потрохами, маленький солнечный зайчик, чудесным образом пробившийся сквозь густую еловую массу именно в этот момент, дерзко запрыгнув ей в левый глаз, сумел развернуть происходящее на 180 градусов. На мгновение, ослеплённая светом Вика, переключила своё внимание из области мыслей и эмоций в область ощущений.
Вследствие ослепления она перестала видеть тропу так же хорошо, как до этого и некоторое время продолжала идти, подчиняясь лишь внутреннему ритму и воспринимая путь каким-то шестым чувством. А когда она это осознала, её вдруг осенило – приятие никуда не делось, им по-прежнему полон мир. И его можно почувствовать, лишь убрав, порождённый страхом, эмоционально насыщенный мусор из головы.
Вика сделала над собой усилие, стараясь больше чувствовать, нежели думать. И через четверть часа смогла, наконец, почувствовать не только твёрдую почву под ногами, ритм группового движения и приятное напряжение мышц, но и токи окружающей среды! Среда словно очистилась от негатива, который ей приходилось отражать, с точностью копируя Викин внутренний мир, и перестала быть враждебной. И теперь она осторожно приоткрывала перед Викой свой собственный мир – мир полный жизни и радости, полный птичьих голосов и лесных ароматов, полный удивительных обитателей и трепетных моментов, и Вика была на десятом небе от счастья.
Похоже, ей всё-таки удалось преодолеть это странное противостояние среды. Или чего-то не менее упрямого, но внутри себя. Но это теперь уже было не важно. А важно то, что теперь у них с Ириной Анатольевной всё обязательно получится! Игра, а вместе с ней и чудеса в жизни Вики продолжатся! И люди, последовавшие в этой необычной игре за Викой по пути чудесного, получат свой уникальный опыт и обязательно останутся довольными!..
И с этого момента Вика продолжала путь в своём любимом состоянии особого внимания, позволяющим видеть чудесное в обыденном. А вот Ирина Анатольевна, в отличие от Вики, даже после того, как принятие леса стало для всех очевидным, не торопилась радоваться. Она, конечно, хотела, чтобы этот поход получился незабываемым и приятным. И чтобы все, включая их с Викой, остались довольными. Но она совсем не переживала за то – получатся ли у этих, плохо знакомых ей людей удивительные приключения или нет.
Три недели на природе в любом случае погрузят городских жителей в мир необычных переживаний. И игра, так или иначе, кайфово или не очень всё равно продолжится. Ну, будет эта игра чуть больше похожа на волшебство или чуть меньше, – какая, в сущности, разница. Баночки со следующими заданиями для игроков были плотно уложены в Викином рюкзаке. Завтра же можно будет найти подходящие таинственные места и часть баночек спрятать там, а потом как-нибудь подкинуть игрокам задания с наводящими на эти места расшифровками. Все эти вещи вполне решаемы. И решать их лучше на месте. Поэтому, зачем об этом волноваться заранее?
Ирина Анатольевна не волновалась ни за ход игры, ни за погоду в которой им предстояло существовать три недели к ряду, и совсем не обращала внимания на окружающее пространство. Ей было не до иррациональных страхов, поскольку вполне себе рациональные страхи занимали все её мысли. По-настоящему Ирина Анатольевна переживала лишь по одному поводу – на заимке осталась её старенькая и вечно болеющая мать Лия Петровна.
И осталась она с девочкой восьми лет и с незнакомым парнем лет тридцати пяти по имени Александр. И хотя Валера обещал на заимку вернуться и остаться там с Ирининой мамой вместо Александра на все три недели этого похода, а Валере маму можно было доверить, и они с Викой уже оставляли Лию Петровну на Валеру не раз, но Ирина Анатольевна всё равно чувствовала сильное беспокойство.
Валера обещал вернуться на заимку уже сегодня к ночи – сразу же после того, как он приведёт группу в подходящее для трёхнедельного проживания место, о котором знал лишь он один, но для беспокойства Ирины Анатольевны этот факт не имел никакого значения. Ведь её мать Лия Петровна была не просто человеком, чьим именем Ирина Анатольевна и Вика назвали эту необычную игру, она была человеком, с которым за последние десять лет Ирина Анатольевна больше чем на день вообще не расставалась! И она была самым любимым человеком Ирины Анатольевны, как ни крути...
А может у Ирины Анатольевны и не получится этот долгожданный отдых от забот о маме? Может она так и не сможет успокоиться и тогда ей, а не Валере придётся вернуться на заимку?..
И всё-таки после происшествия с Мариной Ирина Анатольевна тоже почувствовала себя иначе, чем до этого происшествия. И не через час, как все остальные путники, а сразу же – как только за ней след в след уверенно и решительно двинулся Никита. Такое построение действительно получилось очень правильным. И хотя, идя в строю последней, Ирина Анатольевна тоже не чувствовала никакой опасности, вернее просто не думала о такой возможности, теперь она вдруг ясно почувствовала какую-то очень правильную защищённость.
И видимо благодаря этому ощущению, она уже через четверть часа непроизвольно расслабилась, и мысли в её голове сами по себе начали свободно блуждать по своему собственному усмотрению. А ещё через четверть часа Ирина Анатольевна начала обращать внимание не только на Викины ботинки, но и на трогательные мохнатые ёлки, сбившиеся в плотные кучки по обеим сторонам тропы. Видимо, от одиночества.
Ёлки было жалко. Они росли здесь во тьме и прохладе, ютясь, как бедные родственники на узкой коммунальной кухне леса, в то время как деревья смешанного леса, по которому группа шла в самом начале пути, занимали настоящие хоромы лесного пространства, имея много света и тепла. Ирина Анатольевна шла и искренне жалела ёлки. Такие колючие и такие ранимые. Потом она почувствовала аромат лесных трав, и её душа окончательно расслабилась, спрятав свои страхи на задворки сознания.
А потом запели птицы, света стало больше, и Ирина Анатольевна вдруг поняла – всё может быть хорошо. Не стоит погружаться в свои страхи, а то ведь, не дай Бог, материализуются! Нужно срочно трансформировать эти страхи в любовь, ведь только любовь способна помочь человеку достойно пережить любую неприятность.
Получилось ли у неё в действительности трансформировать свои страхи – не известно. Но дальше она уже шла, не позволяя себе радоваться или даже надеяться на лучшее, чтобы, не дай Бог, не накликать беду, но и, не упуская из вида ничего приятного для глаза, стараясь впитать в себя как можно больше новых впечатлений ...
После странного происшествия с Мариной Никита шёл последним. Он держал ружьё наперевес, готовый воспользоваться им при любой необходимости, и чувствовал себя очень важным человеком. Ведь это он защищает группу с тыла, это от него зависит покой, а возможно и жизнь этих людей, беспечно углубляющихся во тьму леса.
«Всё-таки оружие одним своим наличием делает мужчину настоящим мужиком. Как не крути. Надо бы купить себе ружьё по возвращению. Да - эта игра мне всё больше и больше нравится...» - одна за другой проносились мысли в его голове.
Он шёл крадущейся походкой опасного человека, перемежая в своём сознании мысли о ружье и об игре, строчками из песни, которую он напевал чисто машинально, в такт движению:
- Там нет меня, где на песке
не пролегли твои следы
И птица белая в тоске,
И птица белая в тоске
Сидит у краешка воды...
Он напевал, ничуть не задумываясь о смысле слов, которые произносил про себя. Напевал лишь потому, что любил музыку, а плейер ему взять в лес эти странные ведущие Вика и Ирина Анатольевна не дали. Ну и для защиты группы, конечно, нужны свободные уши.
С четырнадцати лет Никита играл на гитаре и пел душещипательные песни, чем неизменно привлекал к себе внимание сентиментальных девиц. Но сам он редко задумывался о том, о чём пел. Ему нравился лишь эффект, получающийся в результате воздействия слезливых песен на тонкие души его слушательниц. И всё. Гитара была его оружием в мире борьбы за самку. И, надо сказать, очень эффективным оружием.
Поэтому и в этот необычный поход гитару он тоже взял. На всякий случай. Хотя о женщинах в последнее время думал не часто. И в этот лес приехал вовсе не за женщинами. Эта странная игра под не менее странным названием «Лия» так сильно увлекла его, что думать о чём-либо кроме неё Никита не хотел.
И поэтому теперь он шёл с ружьём наперевес, замыкая общий строй, и совсем не думал о представительницах прекрасного пола, которых он охранял. Ему просто нравилось чувствовать себя хозяином в лесу. Таким опасным и на всё готовым.
Он шёл и пытливо сканировал пространство, причём не только для защиты - он старался просчитать свой следующий шаг в игре, ещё не имея конкретного задания для этого шага. Это было его открытие и самая большая удача в жизни – уже третий шаг в этой загадочной игре он сумел предугадать. Видимо, в его сознании появилась связь с информационным полем земли, а иначе, почему его голова во время размышлений о третьем шаге вдруг наполнилась ассоциациями, напрямую связанными с местом, где впоследствии он и обнаружил искомую баночку с заданием для следующего шага? Когда Никита это всё осознал, эта необычная игра открыла для него новые горизонты возможностей. У него появились и вещие сны и какие-то поразительно точные понимания происходящего в виде картинок, фраз и даже запахов в голове.
И вот что удивительно – в самом начале игры, когда в купленной им по дешёвке на вернисаже очень странной настольной лампе он нашёл тайник, а в тайнике предложение принять участие в необычной игре, он не сразу решился это предложение принять. И вообще – в начале игры он на сто процентов был уверен, что попал в секту. Ведь для расшифровки первых двух заданий ему пришлось познакомиться с учениями Лао Цзы и Ошо.
Религиозная тематика заданий его сильно напрягала. Но только поначалу. Выкопав в ходе игры в разных концах Москвы из земли пару вполне материальных жестяных банок с заданиями и не обнаружив в этих заданиях никаких признаков принуждений или материальных вымогательств, Никита расслабился и начал получать удовольствие от соприкосновения с темами, о которых раньше и не задумывался. А главное – он начал получать несравненное удовольствие от общения посредством игры с чем-то таинственным и незнакомым.
Вообще-то Никита был электриком. Он мог из подручных средств собрать осветительный прибор или даже генератор любой сложности. И часто плоды его труда воспринимались людьми, как чудо. Ему и самому порою казалось, что электричество – это удивительная субстанция. И то, что вследствие невидимого глазу взаимодействия полей появляется свет – это, в общем-то, чудо, хотя и вполне объяснимое. Но то, что происходило с ним в ходе этой игры, те ощущения и чувства, которые он переживал и тот мир, к которому он прикасался – всё это заставило его поверить в настоящие чудеса.
Поэтому теперь он шёл, замыкая вереницу людей, объединённых с ним одной тайной и схожими переживаниями, и чувствовал себя на вершине блаженства. В группе близких по духу людей его восприятие стало более острым, а способность видеть не проявленное усилилась в разы. Ни плохая видимость, ни странная тишина, ни сложности с дыханием не тревожили его. Всё это воспринималось им исключительно как новые и удивительные переживания, подтверждающие верность его пути.
А когда дышать стало легче, света больше и птичьи аранжировки украсили мелодии, звучавшие в его голове, Никита вдруг понял – «Цепь замкнулась! Да будет свет!». И у него действительно было такое ощущение, будто в его душе загорелась яркая-яркая лампочка. Значит, он на своём месте! Там, где и должен быть.
Он погладил ружьё и запел чуть громче, но по-прежнему не слышно для окружающих:
- Ты... тянешь руки в небеса!
Ты... вдруг услышишь голоса:
«Подожди ещё чуть-чуть!
Мы тебе откроем путь!»...
Если так классно начинается это погружение в лес, то ли ещё будет впереди!..
| < Предыдущая глава | ОГЛАВЛЕНИЕ | Следующая глава > |
